Наш деревенский Храм был построен около 150 лет тому назад. Баба Маня толи сама помнила, толи передавала рассказы своих родителей, как строили Храм всем миром, собирали с каждого дома яйца, чтобы на них замешивать раствор для кирпича. А затем после революции в богоборческие времена Храм был закрыт, а последний настоятель протоирей Петр Ворона был арестован и расстрелян на Бутовском полигоне. Его недавно канонизировали и причислили к лику святых. Здание Храма использовалось, как склад для различной продукции и со временем прихошел в негодность. И вот в 1992 году Храм был возвращен Русской Православной Церкви и в нашем селе появился священник отец Вячеслав Дреев. Когда он осмотрел Храм, увиденное привело его в уныние. Батюшка решил переночевать, и на утро вернуться в Подольск, где он жил и служил в Троицком Храме. Но ночью во время сна произошло знаменательное событие. Сам батюшка его трактовал, как видение или явление самой Божьей Матери. Богородица явилась батюшке во сне и спросила его: «Неужели тебе у меня не уютно?». О каком уюте можно было говорить, когда на голову капал дождь. И батюшка остался в Храме. С Божьей помощью через несколько лет Храм преобразился, нашлись и благотворители. Отец Вячеслав привел с собой в Храм монахиню схимницу Манефу, которая сказала отцу: «Увидишь батюшка, еще Патриарх всея Руси будет у нас здесь службу вести!». Ее слова оказались пророческими, в 2001 году, Патриарх всея Руси Алексий Второй освятил наш Храм и вел Божественную литургию. А в благодарность Богородице, отец Вячеслав написал икону «Богородица Уютная», которая в настоящее время находится у главного алтаря Храма. Церковь стала нам родным домом. Двенадцать лет я регулярно ходил на службы до первого паломничества на Святой Афон. Регулярно соблюдал Великий Пост. Но осознание всего пришло гораздо позже, если и пришло. Настоятель Оптинского подворья в Москве игумен Мелхесидек, как-то в своей проповеди сказал, что посещая храм и богослужения, через несколько лет к нам в голову приходит вражеская мысль, что все мы уже знаем и умеем, на самом деле, каждый раз переступая порог храма, мы должны входить туда, как в первый раз!

И вот мы с Доктором прилетели в Салоники. Мой попутчик успел уже послужить в алтаре, в своем сельском храме в Перхушкове, чем немного бравировал. Два с лишним часа на микроавтобусе, и мы в Уранополисе, в городе из которого паромы отправляются на полуостров Афон. С Афоном связано много мистических историй. Мистика в переводе на русский язык означает тайна. В автобусе с нами следовал мужчина лет шестидесяти, звали его Николай, родом он был из Екатеринбурга. Одет был, как послушник во все черное, с усами и бородой. Он подвязался в качестве послушника в русском Свято-Пантелеймоновом монастыре. Туда он и ехал. Когда узнал, что мы следуем в Хиландар, сербский монастырь, попросил нас взять лозу святого Савы, которая способствует деторождению. Лоза была необходима для его детей, у которых длительное время не было потомства. Пока мы ехали в Уранополис, он рассказал нам несколько историй. Что не так давно, Афон посещал наш президент Владимир Путин, Три раза он пытался приехать на Афон и лишь на третий раз ему это удалось. Он прибывал на Афон на яхте в полный штиль и не мог подойти к берегу. Верующие люди толкуют, как испытание Богородицы. И вот только на третий раз Богородица допустила нашего президента на святую Землю. А вот президенту Украины Ющенко, так и не удалось побывать на Афоне… Хотя он тоже пытался несколько раз туда попасть. Что там президенты, много веков тому назад, грозный турецкий султан с большим флотом подошел к Афону и не смог на него высадиться, было ему явление Богородицы, которая явилась ему и потребовала, чтобы он покинул Священный Афон. Здесь немного истории, Афон является вотчиной Пресвятой Богородицы-Матери нашего Господа Иисуса Христа. Богородица следовала на корабле в гости к Лазарю на Кипр, тому самому, которого оживил Христос. На море поднялся шторм, и корабль оказался у неизведанной суши. Это и был полуостров Афон.

Возвращаюсь в Уранополис. Стояла прекрасная весенняя средиземноморская погода. Время было обеденное, и мы решили отобедать. Напомню, что шел Великий Пост. В Таверне нам предложили разные разносолы, включая широчайший спектр рыбных блюд, но мы предупредили официанта, что идет Великий Пост, и мы постимся. Официант был русскоязычный и ответил нам, что он тоже православный и постится, но в выходные можно покушать морских гадов, разных там осьминогов и кальмаров с различными ракушками. Предложил вина, которое в Греции, во время поста в выходные дни дозволяются. Но мы стойко стояли на своем, не поддаваясь различным, как мы считали провокациям и соблазнам. Здесь появилась группа наших паломников во главе с батюшкой. Они заказали себе различные блюда из рыбы с бутылкой доброго вина. Про себя мы подумали, вот мы настоящие постники, а это так себе! Мы с Доктором даже немного разозлились. Как позже я понял, что именно этот момент и характеризует наше поведение во время поста. Мы находились в паломничестве, в пути и спокойно могли бы выпить немного вина и закусить морепродуктами, а мы сидели ели постную и пищу и не совсем хорошо думали о наших православных братьях! Лучше бы мы выпили и порадовались вместе с ними.

На следующий день, получив диаманитрион, пропуск на Афон, купили билет на паром и тронулись на пристань. Как на зло, в этот день паром сломался и нам пришлось решать вопрос, что дальше делать. Здесь мне вспомнилась история послушника Николая, что не так просто попасть на Афон! За время ожидания на пристани, мы познакомились с русским парнем, родом из Москвы, проживавшим в Нью-Йорке, Максимом. Он был с батюшкой из Украинской американской православной церкви. Максима к вере привела трагедия, у него умер младенец сынишка и он человек неверующий хотел его отпеть и зашел в первый попавшийся православный храм. Им оказалась украинская церковь. Встретили его недружественно, выходцы из Галичины и что-то стали говорить типа там: «Геть москаль!» Но здесь появился батюшка и спросил, что ему надо. Максим поведал ему свою беду. Священник для начала прогнал этих галичан, а затем исполнил просьбу Максима и отпел младенца. После этого, Максим занимающийся бизнесом в сфере компьютеризации, помог батюшке в обустройстве Храма и стал его прихожанином. Вот так люди и приходят к Богу. К сожалению, по большей мере это происходит, когда у нас людей случается трагедия, а так по большому случаю мы всегда уповаем в лучшем случае на материально-технический прогресс, в худшем на авось! Создателя и Спасителя вспоминаем в самый последний момент!

Осознав, что парома сегодня не будет, мы стали соображать, что делать дальше и в это время к нам подошел мужчина средних лет, крепкого телосложения и спросил нас, не хотим ли мы вместе с ним и его двумя попутчиками доплыть на катере до пристани Иваница, которая являлась подворьем сербского монастыря «Хиландар». На что мы ответили согласием. Следуя на посудине до пристани, мы познакомились с паломниками. Мужчина, который нас пригласил составить компанию, назвался Русланом. Поведал немного о себе, что родом из Риги, но уже много лет проживает в Питере, где имеет ресторанный бизнес. Двое других, тоже были рижанами. Одного звали Михаилом по фамилии Бергер, другой был латыш по имени Вестур, в крещении Василий. И вот с этой компанией мы провели первую паломническую неделю на Святом Афоне. Есть такое поверье, что следуя на Афон, нельзя ничего планировать. Обычно, что планируешь, ничего не получается. Каждого паломника незримо ведет Богородица. И здесь, что касается меня, я ничего не планировал, об Афоне никакого представления не имел. Доктор в отличии от меня, прочитал массу литературы, составил план действий. Естественно этому плану не было суждено осуществиться.

Сойдя на пристани в Иванице, мы приняли решение тронуться пешком в монастырь «Хиландар», который находился в 17 километрах ходу. Мы отказались от паломнического автобуса, который следовал до монастыря. По дороге, мы познакомились со своими попутчиками. Миша Бергер, русский еврей из Риги, недавно принявший осознанно православие, оказался очень милым и общительным человеком, который рассказал о себе все. За свои пятьдесят с лишним лет, он имел пару браков, нескольких детей и работал журналистом на русскоязычной латвийской программе, заведуя авторской программой «Криминфо». Был заядлым болельщиком московского «Динамо» с детских лет, чему приучил и своих дочек. Меня поразила его искренняя открытость. Латыш Вестур, в крещении Василий, работал в консульстве Латвии в Санкт-Петербурге. Вместе с Русланом они много путешествовали, в том числе побывали во многих языческих местах таких как Тибет и Гималаи. В общем, для православного человека это не приемлемо. Руслан, правда, пояснил мне, что посещая все эти места, они читают православные молитвы. Руслан вообще в дальнейшем не раз нас удивлял своими поступками. Но это все по ходу повествования. Вообще это был очень начитанный, хорошо воспитанный человек. Поражала его набожность. С собой он взял несколько фотографических альбомов с афонскими старцами. Монахов на Афоне фотографировать нельзя категорически. Как это удалось Руслану? Нужно особое благословение. Пройдя несколько часов, мы подошли к воротам монастыря. У ворот сидел маленький пожилой монах, Руслан сразу узнал в нем старца Кирилла. Кирилл стал лопотать на сербско-русском языке о добрых русских православных людях. Мы подошли к нему под благословение и попросили ночлега. На что он коротко ответил, что ночлег уже есть и сказал архандаричному монаху, чтобы тот нас приютил. Архандаричный монах, это тот который заведует поселением в паломнические кельи. Паломнические кельи, по-гречески архандарики. Монах был очень строгий и до нас отказал в поселении группе паломников, следовавших на автобусе. Это был тот самый автобус с пристани Иваница. Вот так произошло наше первое маленькое чудо. Вообще о старчестве разговор отдельный. Старчество возникло на Руси, среди монашества. О старчестве писал еще наш великий писатель Федор Михайлович Достоевский. Самые знаменитые старцы на Руси жили в Введенской Богородичной Оптиной пустыне, что под городом Козельском Калужской губернии. За период богоборческой власти, старчество практически, как и монашество было практически уничтожено. И вот с возрождением монашеской жизни стали появляться и старцы. Это тема многих волнует. В глазах нас мирских людей, старцы этакие ясновидящие волшебники. Насмотрелись всяких там передач про экстрасенсов. А наша православная вера учит, что магия и колдовство это великий грех! На самом деле взрослые люди, живущие в двадцать первом веке, и верят в волшебников. Не абсурд? Оказывается не абсурд. Колдуны реально существуют и многие люди к ним обращаются за помощью, находясь в безвыходной ситуации. Но помощь они получают не от Спасителя а от лукавого. А православный старец это монах, познавший духовную жизнь человека путем, отшельничества, сурового поста и молитв к Господу. Вот тогда и возникает прозорливость. А чудеса творить может только Господь! Я меня тоже было любопытство к старчеству. И вот за пару лет до паломничества на Афон, я вместе со своим товарищем Максимом, оказался в Боровском Свято-Пафнутьевом монастыре. Это Максим привез меня к старцу архимандриту Власию. Если честно было больше любопытства. Зимней ночью, переходящей в такое же сумеречное утро, мы подъехали к древнему монастырю, который пережил еще монгольские нашествия. Перед входом в келью старца, стояли страждущие, приехавшие к старцу со своими проблемами. Нас построили в несколько рядов, заставили снять обувь и встать на половицу. После этого начали чтение акафиста старцу схиархимандриту Власию. Меня предупредили, что аудиенция у старца не более 10 минут. За чтением акафиста, меня стали мучить различные мысли, зачем я приехал, что хочу. Рядом стояли действительно те люди, которым нужна была помощь, это были мамы с тяжелобольными детьми, которых пропускали без очереди. Вот настал и мой черед, я зашел в келью. Поклонился старцу. В углу под иконами сидел монах благообразной наружности и с добрым взглядом. Я поздоровался с ним. Старец меня благославил. Я ему рассказал о себе и в конце молвил, что в жизни благодаря Господу у меня все хорошо, на что он ответил, но и Слава Богу, при этом задав вопрос, а как на рыбалочке было? А я действительно только что недавно приехал с рыбалки. Искренне удивившись, я удалился от старца, подумав, что Макс предупредил его. Но затем я вспомнил, что Макс не ходил к старцу и не виделся с ним. Вот так состоялось мое первое знакомство со старцем. Отец Власий мне сказал, что семь лет он прожил в молитвах на Афоне. Спустя некоторое время, я узнал, что батюшка на Афоне излечился молитвами от рака. Выйдя от отца Власия, я почувствовал какой-то неземной полет! Вроде ничего не было, а состояние души неземное, все суетное ушло куда-то в даль. С таким прекрасным настроением, под утро с рассветом, я вернулся домой! После этого, в моем сознании укрепилась мысль, что надо обязательно побывать на Святой Горе.

За период богоборческой власти, старчество практически, как и монашество было практически уничтожено. И вот с возрождением монашеской жизни стали появляться и старцы. Это тема многих волнует. В глазах нас мирских людей, старцы этакие ясновидящие волшебники. Насмотрелись всяких там передач про экстрасенсов. А наша православная вера учит, что магия и колдовство это великий грех! На самом деле взрослые люди, живущие в двадцать первом веке, и верят в волшебников. Не абсурд? А православный старец это монах, познавший духовную жизнь человека путем, отшельничества, сурового поста и молитв к Господу. Вот тогда и возникает прозорливость. А чудеса творить может только Господь! Я меня тоже было любопытство к старчеству. И вот за пару лет до паломничества на Афон, я вместе со своим товарищем Максимом, оказался в Боровском Свято-Пафнутьевом монастыре. Это Максим привез меня к старцу архимандриту Власию. Если честно было больше любопытства. Зимней ночью, переходящей в такое же сумеречное утро, мы подъехали к древнему монастырю, который пережил еще монгольские нашествия. Перед входом в келью старца, стояли страждущие, приехавшие к старцу со своими проблемами. Нас построили в несколько рядов, заставили снять обувь и встать на половицу. После этого начали чтение акафиста старцу схиархимандриту Власию. Меня предупредили, что аудиенция у старца не более 10 минут. За чтением акафиста, меня стали мучить различные мысли, зачем я приехал, что хочу. Рядом стояли действительно те люди, которым нужна была помощь, это были мамы с тяжелобольными детьми, которых пропускали без очереди. Вот настал и мой черед, я зашел в келью. Поклонился старцу. В углу под иконами сидел монах благообразной наружности и с добрым взглядом. Я поздоровался с ним. Старец меня благославил. Я ему рассказал о себе и в конце молвил, что в жизни благодаря Господу у меня все хорошо, на что он ответил, но и Слава Богу, при этом задав вопрос, а как на рыбалочке было? А я действительно только что недавно приехал с рыбалки. Искренне удивившись, я удалился от старца, подумав, что Макс предупредил его. Но затем я вспомнил, что Макс не ходил к старцу и не виделся с ним. Вот так состоялось мое первое знакомство со старцем. Отец Власий мне сказал, что семь лет он прожил на Афоне. Выйдя от отца Власия, я почувствовал какой-то неземной полет! Вроде ничего не было, а состояние души неземное, все суетное ушло куда-то в даль. С таким прекрасным настроением, под утро с рассветом, я вернулся домой! После этого, в моем сознании укрепилась мысль, что надо обязательно побывать на Святой Горе.

Перед поселением в монастырь, нас угостили кофе с лукумом и ракией. Во время поста все эти вещи кажутся необыкновенно вкусными. В кельи мы познакомились с нашим бывшим соотечественником из Харькова, из Украины, который проживал последние несколько лет в канадском Ванкувере. Звали его Вадимом. Он рассказал нам, что в монастыре живет наш русский монах по имени Серафим. Мы спросили, как его можно увидеть? Вадим предложил нам пойти на вечернюю службу, чтобы там встретить Серафима. Описал его, высокий рыжий, средних лет. Под конец службы в храм зашел монах, которого нам описал Вадим. Он приложился к знаменитой храмовой иконе «Богородице-Троеручице». Это одна из святынь монастыря. Чудодейственная икона, которая исцеляла от болезней множество людей. Вторая святыня-это рака Святого Савы. Мощи святого Савы были перевезены в Белград, а вот рака осталась в монастыре. Из под нее растет тысячилетняя виноградная лоза, которая исцеляет от бездетности. Многие паломники приезжают в монастырь именно из-за этой лозы.

Выйдя из храмы, мы подошли к Серафиму, который сидел на лавочке с другим русским священником, отцом Геннадием из Суздаля. Отца Геннадия поселили нам в келью. Он нам представился и сразу же пригласил к себе в гости, в Суздаль. Отец Геннадий был мужчина высокого роста и плотного телосложения. Несмотря на то, что отец Геннадий был мирским священником, по внешности он был похож на русского монаха, сошедшего с картин Васнецова или Нестерова. Еще я тогда не знал, что встретившись раз на Афоне, нас свяжет глубокая дружба. И буквально через год мы вместе с ним будем паломничать по Японии, где на далеком острове Хокайдо, в городе Хакодате, русский православный монах Николай, названный в честь Святителя Николая Чудотворца Мироликийского, в миру Иван Дмитриевич Касаткин уроженец Смоленской губернии, будущий митрополит Николай Японский построил первый православный храм на японской земле. Но это было все в будущем. А сейчас отец Геннадий сидел с иеромонахом Серафимом и беседовал. Мы подошли к ним и представились. Серафим пристально посмотрел на меня и сказал. Что он меня знает. Естественно меня это заинтриговало. Мы попросили Серафима, чтобы он нас исповедал. Он согласился и чтобы не откладывать дело в долгий ящик, предложил вернуться в храм. Руслан попросился первым, но Серафим выбрал меня. Исповедь продолжалась очень долго. Серафим буквально выуживал у меня все мои грехи. Сумел к себе расположить и я рассказал всю свою грешную жизнь. Вечером он пришел в нашу келью и предложил погулять. Гуляли мы долго, беседовали о вере. Серафим сознался, что увидел меня случайно по телевизору, хотя монахам воспрещается смотреть телевизор, по одному из российских каналов, по которому шел документальный сериал «Воры вне закона», где я давал свои профессиональные комментарии. Серафима, в миру звали Яном, был он родом из городка Борислава на Львовщине, где в основном распространено католичество и униатство. И быть там православным верующим, надо обладать определенным мужеством. Всю свою двухтысячилетнию историю, православие боролось с различными ересями. Вот и на Запад Украины, в Галицию, католиками было занесено униатство для борьбы с православием. В лихие девяностые, будущий иеромонах Серафим занимаясь спортом, попал в одну из преступных группировок. При определенных обстоятельствах получил тяжелую травму и доктора давали ему небольшой процент выживаемости. Серафим дал себе зарок, что если выживет, то уйдет в монашество. Так и случилось, Господь даровал рабу своему жизнь и Серафим постригся в монахи в знаменитой Свято-Успенской Почаевской Лавре, второй по значимости на Святой Руси после Киево-Печерской. После Почаева, Серафим оказался в братстве схиигумена Рафаила Берестова и вместе с братией несколько лет провел на Кавказе, в горах Абхазии, в полном отшельничестве. С Кавказа перебрался в Грецию на Святой Афон. К нашему приезду, Серафим шесть лет жил в монастыре. Его рукоположили в иеромонахи. Так монах Серафим стал священником. Имя ему было дано в честь старца земли русской преподобного Серафима Саровского. Сам Серафим оказался человеком очень открытым и сам все рассказывал о себе. Коснулся он и своей Родины-Украины, сказав, что погубят ее распри и разделится она на две части, Восток останется с Россией, Запад отойдет к Европе. До трагедии на Украине оставалось ровно два года! Я его выслушал, но в глубине души не поверил этому. Прогуляв до четырех часов ночи, Серафим подарил мне иконку Благоразумного Разбойника, сказал, вот видишь его первого с собой забрал Господь на Небо, так как тот в него первый уверовал. Вернувшись в келью, обнаружил, что мои друзья не спят и ждут от меня рассказа о монахе. На тот момент, мы в каждом монахе видели старца. Уторм, мы покинули «Хиландар» и отправились в болгарский монастырь «Зоограф».

Монастырь «Зоограф» переводится на русский как «Живописный». Пройдя лесом километров пятнадцать, мы вышли к монастырю. До этого мы зашли в келью монаха Козмы Зоографского, который жил в монастыре за много лет до нашего прихода и был причислен к лику святых. Келья располагалась высоко на скале, и нам стоило немало усилий, чтобы туда подняться. Монахи на Афоне ведут, мягко говоря, аскетический образ жизни. В дальнейших моих путешествиях, я не раз это отмечал. Каждый монах, которого ты встречаешь по пути-это и проповедник и философ. В «Зоографе» нас приняли вполне радушно. К русским в «Зоографе», как и в «Хиландаре», относятся очень хорошо, служба идет на церковно-славянском языке и не меняется уже более тысячи лет с момента Крещения Руси. С того момента, как в славянские земли пришли Равноапостольные Кирилл и Мефодий и перевели все церковные службы с греческого на церковно-славянский язык. В советские времена Кирилла и Мефодия было принято считать болгарами. Болгары этим весьма гордились и от незнания и гордыни говорили, что они нам дали Веру Православную. На самом деле Кирилл и Мефодий были греками, родились они во Фракии, провинции Византии, а жили и служили Господу в Салуне, ныне Салониках, главном городе провинции Македония и Северной Греции.

Службы во всех монастырях Афона начинаются по Византийскому времени и эти правила не меняются уже две тысячи лет. Самые тяжелые — это всеночное бдение, которые могут по продолжительности доходить до семи, восьми часов. В «Зоогрофе» нам удалось причаститься и после службы, купив в монастырской лавке бутылку красного вина, я спросил у монаха, можно ли его употребить в пост, после причастия, на что монах ответил, что не можно, а нужно. Покинув «Зоограф», мы вышли на берег моря, где выпили бутылку вина, заев ее свежим монастырским хлебом. Так вкусно я никогда не ел в своей жизни. После трапезы, мы тронулись по берегу в сторону монастыря «Дохиар». Неожиданно благодатная солнечная погода сменилась, полил дождь. Кое-как мы доковыляли до монастыря, где нас угостили традиционным кофе и лукумом. В монастыре находится знаменитая чудотворная икона «Скоропослушница». Монах любезно нам ее показал. Но на ночлег не оставил, так как монастырь находился в состоянии ремонта. Мы двинулись дальше по берегу в монастырь «Ксенофонт». Но и в «Ксенофонте» нас никто не принял и мы были вынуждены поспешить до захода солнца в наш русскую Свято-Пантелеймонову обитель. По дороге произошел интересный случай. Из «Ксенофонта» нас провожала собака, откуда она взялась, мы не помним. Вообще на Афоне живых существ, кроме людей, кошек и мулов никого нет. При том все мужского пола. А здесь собака. Она неотступно следовала за нами. По дороге нас догнала машина, в кабине которой сидело два монаха. Они оказались православными итальянцами. Бывает и такое. Они нам предложили доехать до развилки, от которой до «Пантелеймона» было рукой подать. Мы залезли в кузов и здесь заметили, что пес продолжает неотступно за нами следовать. Мы ехали минут десять, и собака не отставала от транспорта. Выйдя на развилке, по берегу мы дошли до монастыря. Подойдя к монастырским стенам, мы стали искать монастырскую гостиницу и ошиблись поворотом, пес всем своим видом показал, что мы пошли не туда. В результате, благодаря собаке мы нашли гостиницу. И здесь мы решили отблагодарить пса лакомством и с удивлением обнаружили, что он куда-то исчез. А может это был не пес…

У входа в гостиницу нас встретил священник. Батюшка был из нашего американского прихода в Майами. Мы ему рассказали о наших приключениях, он, слушая нас, по детски, наивно восторгался нашему путешествию и когда появился монах ответственный за гостиницу, сказал: «Брат, вот что ты посели этих странников, устали они!» Монах пытался упираться, говоря, что в гостинице нет места. Но батюшка все-таки упросил его. Хотя, мы уже были готовы ночевать под открытым небом. Определили нас в общагу с албанскими строителями, которые не бельмеса по русски не понимали. Рано утром, часа в четыре, мы включили фонарики, так как света не было и отправились на утреннюю службу. Служба, надо сказать, искупила все наши мытарства, она продолжалась часов пять и была такая торжественная, хотя на Афоне трудно найти не торжественную и неблагодатную службу. Закончилась служба часов в одиннадцать. И мы пошли на пристань, чтобы проследовать до пристани Дафния. Зашли в иконную лавку и там встретили нашего попутчика Николая, который совершал послушание в монастыре. О нем я рассказывал в самом начале, когда мы следовали в автобусе в Уранополис. Доктор выполнил его просьбу и передал ему лозу из монастыря «Хиландар» от Святого Савы. Сев на паром, мы удачно добрались до Дафнии, а затем до Кореи, административного центра Святой Горы Афон.

В Корее мы определились на постой в Андреевском скиту. Скит-это просто название, на самом деле-это большой монастырский комплекс. Просто по Афонскому Уставу может быть определенное количество монастырей не более того.

Андреевский скит был основан русскими монахами, которых до Революции 1917 года на Святой Горе было в избытке. Большие средства на его строительство и содержание жертвовали русский цари. Но после победы в России богоборческой власти, монашеский поток на Афон стал иссякать, пока не прекратился вовсе, после этого скит передали грекам. Но до сих пор чувствуется в скиту русское присутствие, это иконы русских святых Преподобных Серафима Саровского и Сергия Радонежского, а также царственных страстотерпцев. За время пребывания в скиту, мы посетили монастырь Кутлумуш и часовню с чудотворной иконой Пресвятой Богородицы «Достойно есть». С каждой иконой связана какая-нибудь старинная легенда или история, пересказывать их нет смысла. Любознательный читатель все это прочтет в познавательной литературе об Афоне, а моя цель рассказать простому неискушенному в вере читателю о путешествии обывателей впервые соприкасающихся с нашей православной верой.

По утру, мы тронулись в Иверский монастырь, который известен своей чудотворной иконой Вратарницей. Дорога из Кареи в Иверон очень живописна. Не обманул нас монах из Зоографа, сказав, что каждый шаг по Афону благодатен. Дорога вела нас по лесу, мы пересекали горные речушки и водопады. В одном месте на нас напало искушение, и мы искупались около водопада. Про купание на Афоне я расскажу отдельно. Часа через два мы вышли к монастырю и перед нами открылась потрясающая панорама. Не сговариваясь, мы как один встали на колени и Руслан стал читать благодарственные молитвы Богородице. Молитвы многие он знал наизусть. Я не могу описать свое состояние, такого со мной не было никогда. Присутствие какой-то необыкновенной благодати, когда у тебя вырастают крылья и хочется лететь. Монастырь стоял прямо на берегу моря. Как полагается, мы сразу же пошли в архандарики. Монахи приняли нас очень радушно и поселили в шикарную келью с балконом. Немного передохнув, мы пошли в часовню, где хранится монастырская реликвия «Богородица Иверская», в простонародье «Вратарница». С этой великой иконой связано много чудес. В иконоборческие времена этот образ Богородицы, чтобы не допустить глумления над святыней, был пущен по морю из города Никеи, и через пару веков, он появился у берегов Афона, у Климентовской пристани Иверского монастыря. Икона не подпускала к себе монахов и удалялась. Лишь путем усердных молитв, удалось ее вынуть из воды и поместить в главный храм монастыря. На следующий день, произошло чудо, икона исчезла из храма и оказалась над вратами монастыря. С тех пор, ее и прозвали «Вратарницей». В последствии для иконы была построена часовня. Многих людей исцеляла «Вратарница» от различных болезней. А перед различными мировыми катаклизмами, лампадка перед иконой раскачивалась и из нее лилось масло. Так было перед вторжением американцев в Ирак и перед землетресением в Армении. На чудотворной иконе, есть следы крови. Турки много веков ворвавшиеся в монастырь, попытались поглумиться над святынями, один из воинов ударил в образ иконы копьем и оттуда пошла кровь. Воин, впечатленный этим явлением, принял православие и постригся в монахи. Образ этого монаха, запечатлен на стенах монастыря.

Приложившись к иконе, мы отправились на Климентовскую пристань, где находится часовня, построенная на том месте. Где была обретена икона. Руслан прочитал Акафист и мы сели на берегу, наслаждаясь чистотой морской воды и приятным солнечным вечером. Каждый из нас, наверное думал, вот он Рай на Земле.

Вернувшись в келью, мы стали готовиться к ночной службе. Миша Бергер попросил меня дать обещанное интервью для его русскоязычной программы на Латвийском телевидении. Тема интервью касалась организованной преступности и воров в законе. Сколько лет, как я уже не служу в милиции и в уголовном розыске, а тема эта продолжает волновать людей. Что поделаешь, с этим была прожита часть моей жизни. Эта тема была интересна и Миши Бергеру и монаху Серафиму. Отсняв интервью на камеру, мы пошли в храм. В храме, познакомились с певчим на клиросе американцем. Он неплохо говорил по русски. Учился в университете, изучал греческую культуру, был протестантом. Затем поехал в Грецию и попал на Афон, где принял осознанно православие. Как оказалось, он не первый и не последний. Многие люди из Западного мира и попавшие по разным причинам в православную церковь, обращались в истинную православную веру. В нашем понятии те же протестанты еретики. И это на самом деле это не пустые слова. Протестанты — это обычные сектанты и не более того. Ведь церковь и священники появились не на ровном месте. Основателем нашей церкви является сам наш Господь Иисус Христос, через него снизошла божья благодать и простые безграмотные рыбаки стали Святыми Апостолами и пошли проповедовать учение по всему миру. Рукополагали священнослужителей. А у протестантов нет не священничества, ни монашества. В этом смысле они рассуждают, как некоторые наши граждане, которые говорят, в бога верю, но без посредников. Уже в этой фразе, заложен грех гордыни. Здесь мне вспомнился наш попутчик, латыш Вестур, который тоже был протестантом и принял православие.

Служба была в канун Лазаревой субботы. Продолжалась она часов восемь. Я даже успел сходить в келью и немного поспать. Но на причастие успел. В греческой церкви как таковой индивидуальной исповеди нет, этим она отличается от русской церкви, где каждый исповедуется батюшке. Причастившись, мы отправились на трапезу. Трапеза проходит очень быстро, удар колокола, чтение молитвы, десять минут и снова удар колокола, все встают и трапеза закончена. Трапеза была праздничная, нас угостили вкусной рыбой и монастырским вином. Возвращаясь к монастырской трапезе, хочу отметить, что монастырская пища очень вкусна, хотя не имеет никаких изысков, в этом мне приходилось неоднократно убеждаться. Секрет весь в том, что приготовление пищи происходит на молитвах. И самая скудная трапеза превращается в с-ущее лакомство

Мы погрузились в автобус и поехали на пристань в Дафнию, откуда на пароме благополучно дошли до Уранополиса. Уже на пароме, мы договорились, что отобедаем в одной из рыбных таверн на набережной, а затем поедем в Салоники. Мы так и сделали, Руслан организовал нам обед в таверне, которую держали греки, бывшие наши соотечественники. Они наготовили всяких вкусностей, осьминогов, мидий, барабулек и местного деликотеса — морских ежей. Запили мы все это белым вкуснейшим вином. Все было бы хорошо, но с вином мы наверное перебрали. Руслана понесло, он был готов кинуться, что называется во все тяжкие грехи. После полученной благодати на Афоне-это выглядело ужасно. Мы решили искупаться, я пошел за Русланом и в результате наколол ногу на морских ежах. Хозяева перебинтовали мою стопу и отправили на такси в Салоники. Руслана продолжало нести. Произошли какие-то метаморфозы, из верующего, богобоязненного человека, он превращался в сущего дьявола. Даже его красивое лицо изменилось. Что-то в нем стало отвратное и неприятное. Проснувшись утром в гостинице, я поделился своим впечатлением с Доктором. Он мне ответил, что заметил в Руслане аналогичные изменения, но постеснялся сказать первым. На завтраке мы встретились с нашими латвийскими друзьями, Руслан продолжал находиться в том же состоянии. Наконец пришло время прощания, нам надо было ехать в аэропорт. Ребята нас тепло проводили и пригласили в гости в Ригу. Уже летя в самолете, я многое передумал. Ведь в духовном плане я был совершенно неподготовленный человек. Приехав домой, на следующий день я отправился в гости к батюшке и рассказал ему о Руслане. Батюшка внимательно выслушал и сказал мне, что Руслан пребывал в прелести. Прелесть-это опасное состояние верующего человека, когда попутешествовав по монастырям, изучив определенные каноны и молитвы, начинаем считать, что мы уже в вере все познали. И здесь мы попадаем в сети лукавого.

Спустя несколько месяцев, мы приехали в Ригу и остановились на квартире у нашего славного друга и брата Миши Бергера. Миша нам рассказал, что история с Русланом в Салониках не закончилась. После нашего отъезда, Руслан пригласил их в один рыбный ресторан, где снова хорошо набравшись, сцепился с Вестуром. Дело чуть не дошло до полиции. Вечером в гости к Мише пожаловали Вестур и Руслан со своей красавицей женой. В тот вечер Руслан вообще не употреблял спиртное и был в великолепном расположении духа. От курения правда не избавился. Во время одного из перекуров, я спросил у него, что с ним произошло на Афоне. Руслан мне спокойно и доброжелательно ответил, но ведь ты сам все знаешь. Я ему рассказал о беседе с батюшкой. Руслан согласился, тяжело вздохнув.

Я рассказал свои впечатления о первом путешествии на Афон. Кому то это покажется ерундой и несуразицей. А я вам так скажу, что когда начинаешь соприкасаться с верой, во многом изменяешь свои взгляды на происходящее!

Глава вторая. Восхождение на Святую гору.

На дворе стоял конец сентября 2012 года. В Подмосковье стояла прекрасная летняя погода. Прошло полгода с моего первого путешествия на Афон. Готовясь к первому паломничеству, мы думали сделать восхождение на гору. Но Господь и Богородица распорядились по другому. И мы отложили свое пожелания до следующего визита на Святую гору. Из Москвы мы летели в Салоники уже втроем. К нам присоединился мой сослуживец по московскому РУОПУ Миша Рябов. Предварительно я позвонил нашему другу из монастыря Хиландар иеромонаху Серафиму и сообщил, что мы через несколько дней будем на Афоне. Серафим попросил, чтобы мы привезли с собой рыбы и рыбных консервов. Монахи ведь мяса не употребляют ни в каком виде. И вот мы уже на пристани в Иванице. Серафим нам сказал, чтобы мы приезжали на автобусе, но мы его не послушали и по старой традиции отправились до монастыря пешком. Часа через три мы прибыли в монастырь и спросили Серафима. Нам сообщили, что Серафим в винном погребе. Когда мы туда зашли, то увидели наших русских паломников и отца Серафима с двумя монахами. Одного монаха звали Никанор, он был серб и прекрасно говорил по русски с балканским акцентом. Никанор был хозяином этого погреба и отвечал за вино. Мы приехали именно в то время, когда начинается изготовление вина из нового урожая. И хозяин погреба с доброй улыбкой на лице угощал гостей вином и ракией. Второго монаха звали Пименом, это был молодой человек до 40 лет, приятной наружности и доброго нрава и немного застенчивый. Они были давно знакомы с Серафимом и вместе насельничали в горах Абхазии. Еще в погребе был молодой священник отец Александр из Арзамаса Нижегородской губернии. Несмотря на молодость, он был благочинным. Благочинный- священник отвечающий за несколько приходов. Отец Александр, как и многие другие паломники, прибыл в Хиландар, чтобы взять по благословению чудотворную лозу, помогающую в деторождении. Вернее это был его второй визит, так как чудо уже произошло, его супруга забеременела первенцем. Здесь я немного отступлю от темы нашего нахождения в погребе и вернусь на паром, на котором мы прибыли в Иваницу. На пароме мы познакомились с двумя парнями и священником. Ребята были земляки из Москвы, священник из Владивостока. Одного из них звали Орловым Владимиром. Володя был более десяти лет женат и у них с супругой не было детей. Из-за этой неустроенности Володя воцерковился и стал просить у Господа и Богородицы детей. В Хиландар он попал позже нас, но мы обменялись телефонами и стали поддерживать духовную связь. После нашего знакомства, он неоднократно посещал Афон и когда я ему звонил, он твердым голосом говорил, что уповает на Господа и верит, что тот ему обязательно дарует потомство. Его ситуация мне была близка, мы с супругой восемь лет не имели детей. И по молитвам моей тещи и бабы Мани, Господь даровал нам дочку. С момента нашего знакомства с Володей прошло уже два года, я вспомнил, и в один из больших двунадесятых праздников решил ему позвонить. Володя взял трубку и я услышал в трубке детский крик. Вот так Господь даровал ему ребенка. Еще я больше удивился и порадовался за него, когда узнал, что они ждут рождения второго ребенка. Разве это не чудо? Оно творилось у нас на глазах. Слава нашему Господу. Слава. Спасибо, что не оставляет нас грешных! Но, вернемся снова в погреб отца Никанора. В погребе висел Русский имперский триколор и Сербский флаг. Также здесь были фотографии последнего Русского императора Николая Второго и черное знамя с костницей и словами из символа Веры «Чаю воскресение мертвых, и жизни будущего века. Аминь» У нас в прошлом советских людей череп с костями ассоциировался либо с фашистами или с пиратами. А это оказывается глубоко православный символ. Его носил на древке своей пики легендарный донской казак Яков Бакланов. Видя его на поле сражения с этим знаменем, турки и чеченцы бежали в панике. Кроме этих артифактов, у Никанора на видном месте висели фотографии сербских четников с русскими казаками, воевавшими за веру православную и сербский народ с хорватскими фашистами-усташами и их союзниками боснийскими мусульманами, на территории бывшей Югославии, в Боснии, в конце девяностых годов прошлого столетия. А в довершении всего Никанор показал нам фотографии убиенного американцами последнего президента Югославии Слободана Милошевича и находящегося под судом лидера боснийских сербов Радована Караджича. Но особую гордость его настенной коллекции, были фотографии отца Никанора с президентами России Путиным и Медведевым. Я сразу же вспомнил про свою старую подругу из Белграда, выпускницу филфака МГУ Деяну Николич, которую мне представилось спасти от беззакония цыган в центре Москвы в 1985 году. Потомок русских белых эмигрантов, она несла в себе такую любовь к России. Последний раз я виделся с ней в 1980 году в Белграде, прямо перед началом жестокой гражданской войны, которую удосужились справоцировать и организовать наши «дорогие миротворцы» из-за океана. Деяна, при последней нашей встрече, грустно сказала, что скоро будет война. Я тогда ничего не понял и не поверил. Какая война? Про войну нам было известно из старых советских фильмов. Это было так давно. А здесь цветущая, зажиточная Югославия! Ее слова оказались пророческими. Жестокая братоубийственная война разорвала красивую страну на несколько частей и сделала единый народ снова врагами. Как здесь не вспомнить несчастную Украину! И что ее ждет? К чему я это все вспомнил. Сербы и русские, русские и сербы. Эти два народа, происходящие из одного славянского древа, исповедующие истинно христианскую веру, православие. Я тогда еще не знал, что государь наш убиенный врагами нашей веры и нашей отчизны в 1915 году спас сербский народ от тотального уничтожения. А до этого Россия неоднократно помогала Сербии в борьбе с турецким владычеством. Не смогли вот только помочь, когда натовская сволочь на протяжении нескольких месяцев, методично уничтожала мирное население Белграда по приказу госсекретаря США госпожи Мадлен Олдбрайт еврейки по национальности, которую те же сербы во время Второй мировой войны спасли от фашистской казни. Сербы написали ей письмо: «Спасибо Мадленка за твою благодарность сербам, за сохраненную тебе жизнь».

Вспомнив про Деяну, я попросил Никанора, чтобы он нашел ее телефон. И вот прямо на всеночной службе, Никанор подошел ко мне и сказал, что он нашел Деяну. Уже после прибытия в Уранополис я позвонил ей. Она сразу узнала меня и обрадовалась. В двух словах не расказать о нашей беседе. Да и международный роуминг не дешев. На протяжении нескольких месяцев и до настоящего времени, я продолжаю с ней общаться. Деяна поведала мне всю свою жизнь. После отъезда из Москвы, после окончания МГУ и нашей последующей встречи в Белграде, она вышла замуж, родила сына. Ее муж стал известным общественным деятелем. После политических перепитий и скандалов, был вынужден покинуть Сербию и переехать в Австрию. Деяна же стала известной сербской поэтессой. Но самое интересное и трагическое произошло с ней во время знаменитых бомбардировок НАТовской авиацией Белграда в 1999 году. Видя творящеюся бесчеловечность, Деяна упрекнула Бога в случившемся. И с ней случилась какая-то непонятная болезнь, здоровая женщина, похудела до 30 килограмм. Что ее спасло от смерти, наверное молитвы ее предков из России и Сербии. Деяна, по происхождению могла считать себя и сербкой и русской. Она происходила из русского харьковского дворянства. Ее прадед полковник Шестоперов сражался на фронтах первой мировой и гражданских воин. И волею судеб оказался с остатками армии генерала Врангеля в Белграде. Это тема для написания еще одного рассказа или повести.

Проснувшись утром мы решили отправиться в самый богатый и известный монастырь Афона Ватопед. Серафим попросил одного из русских монахов подвести нас на машине до монастыря Эсфигмен. Пока мы загружали свои рюкзаки в машину. Монах нам сообщил, что с пристани Иванница в Хиландар, следует отец Рафаил Берестов, один из старейших монахов Троице-Сергиевой Лавры. Монахи выстроились для встречи старца. Отца Рафаила привезли на монастырском внедорожнике. Из машины вышли рослые сербские монахи. За ними отец Рафаил. На мое удивление старец оказался такого же маленького роста, как и отец Кирилл, духовник Хиландара. Сербы стоя на коленях были вровень с отцом Рафаилом. Я испытал в этот момент, какое-то неповторимое чувство блаженства. От отца Рафаила исходила какая-то неземная благодать и доброта. Ранее я писал, что испытывал такую же благодать при встрече со старцем Власием. Тоже самое повторилось при встрече на Патриаршем подворье в Переделкино со старцем Илием, духовником нашего Патриарха. Нас пригласили в алтарь и вынесли святыни монастыря, после чего отец Рафаил подошел к нам и благославил, при этом он сказал, что благославляет нас на паломничество в Киевскую и Почаевскую Лавры. Это была наша первая встреча со схиугуменом. На тот момент я ничего о нем не знал. Кроме упоминания в книге «Несвятые святые» архимандрита Тихона Шевкунова. Отец Тихон писал об отце Рафаиле во время своего путешествия в Абхазию, где тот жил в отшельничестве с братией. Скажу от всей души, что эта встреча имела для меня большое значение. Наверное, даже изменил мое мироощущение.

Русский монах, его звали Павел, довез нас до Эсфигмена, зилотского монастыря. Эсфигмен древнейший монастырь Афона, был основан еще при императоре Феодосии. В этом монастыре подвязывались такие известные христианские подвижники, как Григорий Палама и основатель русского монашества Антоний Киево-Печерский. Нас некоторые люди предупреждали, чтобы мы туда не ходили, что якобы монастырь раскольнический. Но мы все таки зашли. У ворот нас встретил монах, который оказался русским. Звали его Ильей. Очень приветливый и добрый оказался человек. Он пригласил нас на трапезу и ночлег. Ни всяком Афонском монастырях встретишь такое гостеприимство. Мы вежливо отказались и сказали, что ночевали в Хиландаре и были гостями монаха Серафима. На что Илья улыбнулся и ответил, привет передавайте Серафимушке. Илья нам объяснил, что все их раскольничество заключается в том, что они вышли из подчинения Вселенского Патриарха, которого считают экуменистом и в отказе принимать деньги от Евросоюза. Экуменизмом называют у православных сношение с Папским престолом. На Афоне не только в Эсфигмене, но и в других монастырях резкое неприятие католицизма. Кстати над Эсфигменом развивается черное знамя с костницей и фразой из Символа Веры. Столько православные претерпели не только в России и на Афоне от этих крестоносцев. Напомню, что крестоносцы, так называемые «христиане» разграбили самый христианский город на земле Константинополь. На Афоне есть памятник погибшим монахам от мечей крестоносцев. Поговаривали, что Евросоюз просил правительство Афона демонтировать этот памятник, но монахи ни в какую.

Распрощавшись с гостеприимным монахом Ильей, мы тронулись вдоль моря в сторону монастыря Ватапед. Путь был не близкий. Шли мы часа три с лишним вдоль красивого моря. Все взмокли, был конец сентября, но жара была за тридцать.

Монастырь Ватапед самый богатый и большой монастырь на Афоне. Одна из его святынь пояс Пресвятой Богородицы, который недавно гостил в России. Его привозил игумен монастыря Ефрем. Надо отметить, что Россия и в частности наш президент, который не так давно посещал обитель, оказывают монастырю большую поддержку в виде пожертвований. Из-за этих пожертвований возник даже скандал и игумена греческие власти, вероятно при поддержки Евросоюза и Америки арестовали и препроводили в тюрьму. Здесь снова вмешалась наша страна и настоятель обители был освобожден. Так что отношение к русским в этом монастыре традиционно радушное. Кроме этого в монастыре живет несколько русских монахов. В монастыре кроме пояса Пресвятой множество святынь. Перечислять их смысла нет, это отдельная духовная тема. Можно остановиться только на иконе Всецарица. К этой иконе с молитвой обращаются многие страждущие. И я купил ее список, в надежде, что она сможет помочь сестре моей супруги, у которой была обнаружена онкология.

В Ватапеде всегда много паломников. Но за воротами монастыря никакого не оставляют. И нас поселили в большую келию. Кроме нас в этой келии обустраивались многочисленные русские паломники из Канады. В тесноте, как говорится не в обиде. Здесь произошел очередной занимательный случай. Доктор оказывается писал на адрес монастыря факсы, извещая о нашем прибытии. Подписывал факсы он профессор Арзамасцев. Пока мы раскладывали вещи, Сергей сходил к архандаричному, справиться, дошли ли факсы до адресата. И каково было наше удивление, когда Доктор вернулся и сообщил, что нас поселили в отдельные покои на 2ом этаже. Это были отдельная келия на трех человек с картинами на стенах. Иначе говоря, условия просто царские.

Переночевав, мы продолжили свой путь в монастырь Великая Лавра, на катере мы снова встретились с нашими соотечественниками из Канады. Парни все были из разных городов России, но проживали в одном канадском городе Торонто. Были прихожанами нашего русского православного храма. Его настоятель отец Владимир вел свою паству за собой. Вид у батюшки был русского образованного дореволюционного священника, все это дополнялось красивой русской речью и дикцией. Поразила его любовь к прихожанам, настоящая ненаносная. В его речи слышались такие слова, дети мои, птенчики мои. Я сразу же вспомнил отрывок из книги русского разведчика полковника Генерального штаба Никольского. Он описывал времена тяжелого отступления Русской армии во время Первой мировой. Когда мы вынуждены были оставить Польшу и Волынь и отступить в глубину Центральной России. С Волыни уходили русские православные крестьяне. Почему то тогда их никто не называл украинцами. Во главе их шел преклонного возраста епископ. И этот епископ был не разделим со своей паствой. Он переносил с ними все тяготы. А путь был не близкий, практически до Москвы. Один из наших соотечес-твенников, родом из Липецка грустно сказал: «Как жалко, что мы русские осознаем, что мы русские только на чужбине и начинаем по настоящему любить свою Родину».